Грядет ноябрь — месяц, когда вся осенняя красота ушла, а зимняя не пришла; время, когда даже жизнерадостные люди начинают скучать по солнышку, а отвлекаться на предновогодние хлопоты вроде бы еще рано. Ноябрьская тоска — опасность вполне реальная поэтому Доктор Ридер предлагает свои рекомендации по предотвращению и преодолению.
Итак, жизнеутверждающие книги.
Люси Мод Монтгомери «Аня из Зеленых Мезонинов» (1908)
Жили-были в своем небольшом поместье брат с сестрой, Метью и Марилла. Он неженат, она не замужем, старость не за горами, а детей-помощников нет и не предвидится. И решили они усыновить мальчишку, который стал бы им опорой да и наследником. Но в приюте Грингейбл что-то напутали, прислали к ним рыжую болтушку-фантазерку Энн Ширли. Она пришлась по душе старикам, придется и вам — столько в ней жизненной силы, столько юной радости.
Чего только не происходит с маленькой Энн: то напьется с подругой домашнего вина, приняв его за малиновый сироп, то спасет жизнь соседскому малышу…
Люси Мод после этой книги написала еще семь — полное жизнеописание Энн Ширли, но, видимо, взрослея Аня, как это часто бывает, подрастеряла свет и непосредственность: самой любимой и яркой уже больше ста лет остается первая книга, в которой 11-летняя девочка называет себя Корделией и мечтает о красивых платьях.
Алан Маршалл «Я умею прыгать через лужи» (1955)
Автобиографическая история про австралийского подростка, который из-за полиомиелита лишается возможности ходить. Нет, это книга не о том, как «другим вон еще хуже» и поэтому грех лелеять осеннюю тоску в тепле и неге. Эта книга про жизнелюбие, настоящую любовь к жизни, не вопреки и всем назло, а в силу характера. С ногами или без, Алан оставался бы Аланом. Но случилось так, что пришлось обходиться без ног. Стало сложнее фехтовать на палках, удить рыбу, карабкаться по горам, разводить костры и учиться верховой езде. Но он все равно делает это, не слушая того, другого мальчика, который сидит глубоко внутри и шепчет: «Зачем ввязываться в это дело? Посиди, отдохни, я ведь так устал…».
Боитесь выйти в мир с открытым забралом? Не бойтесь — почитайте, как Алан живет под косыми, сочувственными, злобными взглядами. Не чувствуете заботы? Почитайте, с каким героизмом ведут себя родители Алана — и начните сами заботиться о ком-нибудь. Глядишь, хандра и уйдет.
Ромен Роллан «Кола Брюньон» (1918)
Место действия — Кламси, Бургундия. Время действия — XVI век. Только что умер славный король Генрих IV, и снова разгорается старый конфликт между католиками и протестантами. Но Кола Брюньон, 50-летний весельчак, готов распить бочонок вина и с католиком, и с гугенотом; политика — это для принцев. А для него — что же? Да вот — столярная работа, семья, книги, виноградники, крестьянские заботы. «Все хорошо, как оно есть. Чего у меня нет, ну его к чертям!» — этому кредо никогда не изменяет Брюньон. И даже чума отступает перед его жизнелюбием. Кола не только сам выздоравливает, но и внучку Глоди вырывает из лап болезни. И когда дом его сожжен, а все имущество уничтожено, он находит, чему порадоваться. Ученик его, подмастерье, вытаскивает из огня фигурку Магдалины, выточенную Брюньоном. И Кола радуется, что сумел привить мальчишке любовь к прекрасному…
Много чего приключается с неодолимым жизнелюбом, а заканчивает он свои дни в доме дочери, нищим богатеем, во главе большого семейного стола… Да, история Колы Брюньона станет отличным подспорьем для впавшего в осеннюю тоску: любая ситуация трагична настолько, насколько вы сами намерены воспринимать ее так. Измените отношение к происходящему. Дайте ноябрю шанс понравиться вам.
Зента Эргле. Трилогия про Байбу (1976-1987)
«Между нами, девочками, говоря» (1976), «Без пяти минут взрослые» (1983) и «Отстоять любовь» (1987) — самые известные повести латышской писательницы. В них рассказывается о юности и молодых годах девушки Байбы. Сначала она училась в обычной рижской школе, переживала влюбленность в красавца-пианиста Тагила, воспитывала хулигана и двоечника Дауманта, терпела обиды от матери и отчима, открывала в себе певческий талант… Потом училась в швейном техникуме, переживала любовь с Даумантом, отказывалась сниматься в кино и участвовала в жизни своих подруг по техникуму. В конце второй книги она вышла за Дауманта замуж, а последняя книга повествует о перипетиях первых лет их семейной жизни — только, к сожалению, на русский язык ее до сих пор не перевели…
Чем хороша трилогия Эргле в борьбе с осенней тоской? Тем, что все невзгоды и прямые трагедии в повествовании выглядят пятнышками на широком полотне жизни, которое все ткется и ткется, ни на что не обращая внимания. А еще Зента Эргле умеет удивительным образом воссоздать чувство юной свежести, и при чтении возвращаются воспоминания о юности, и так сладко делается на душе, и овевает в жару прохладный ветерок с побережья, и солнце встает над морем, — словом, масса положительных целебных эмоций.
Уильям Шекспир «Много шума из ничего» (1600)
У всеохватного Шекспира всегда найдется подходящая пьеса или сонет, на все случаи, и на случай сезонной хандры тоже. Пьеса «Много шума из ничего» — из таких. Тут вам и смертельная трагедия, и комические диалоги. Если кто не знает, коварный дон Хуан (брат принца дона Педро) оболгал красавицу Геро, невесту очень близкого к принцу Клавдио. Свадьба расстроена. И даже Клавдио с принцем думают, что Геро умерла от стыда. А в это время антагонисты Беатриче и Бенедикт ищут способ оправдать Геро. И так это у них ловко получается, что в процессе они и сами приходят к решению пожениться.
Блестящие, динамичные, остроумные диалоги встряхнут кого угодно. Что? Читать неохота? Есть отличное кино по этой пьесе — «Любовью за любовь». Там роль Бенедикта играет юный Ярмольник, а Беатриче — прекрасная Удовиченко.
Рекомендуя пьесу Шекспира, мы памятуем о другой рекомендации, которую Пушкин дал в «Моцарте и Сальери»:
Как мысли черные к тебе придут,
Откупори шампанского бутылку
Иль перечти «Женитьбу Фигаро».
Кстати, отличный совет.
Леонид Соловьев «Повесть о Ходже Насреддине»
Триста случаев из жизни полулегендарного мудреца-бродяги Ходжи Насреддина легли в основу дилогии «Возмутитель спокойствия» (1940) и «Очарованный принц» (1955). Еще один образ неунывающего весельчака, еще один намек на то, что оценка размера неприятности — дело субъективное. Любовь, приключения, дерзость разума, острый юмор — все необходимые препараты против сплина.
Не годится сила духа с острым словцом? Попробуйте с патетикой.
Ромен Гари «Обещание на рассвете» (1960)
Общий смысл автобиографической повести французского дипломата-мистификатора Ромена Гари очень патетичен: материнская любовь — это то «обещание на рассвете» всякой жизни, которое не сбывается у кого раньше, у кого позже. Гари повествует о небывалой самоотверженности своей матери, вырастившей его в одиночку в лихие годы первой мировой войны, русской революции, эмиграции, скитаний по Европе… Упорство этой женщины невероятно, сила ее любви — как цунами. Когда Гари воевал летчиком в годы второй мировой войны, и регулярно получал от матери письма — в течении двух лет. Потом выяснилось, что предчувствуя свою скорую смерть, она написала больше 200 писем и поручила своей подруге отправлять их, чтобы «мальчик воевал спокойно». Такой пример не может не вдохновить. А вдохновение — главный враг тоски.
Не верите в любовь? Не утешает документальное свидетельство, что она есть? Возьмите другую книжку на тему «все преодолеем».
Тур Хейердал «Путешествие Кон-Тики» (1948)
«Экспедиция Кон-Тики» — это панегирик Человеку, Желающему Знать. И люди, и природа были против этой экспедиции, а она все-таки состоялась.
Тур Хейердал, этнограф из Норвегии, однажды поверил, что предки полинезийцев приплыли на плотах из Южной Америки. И заверте… Нашлись такие же сумасшедшие единомышленники, нашлось снаряжение, правильные бревна тоже добыли — пришлось самим в сезон дождей, когда все говорили «невозможно», пробираться в пампасы… Нашлось местечко в портовых доках — правда, пришлось дойти до Президента Перу. И отплытие состоялось — не без приключений. А зато потом все приключения сразу закончились и началось Плавание.
Хейердал о пересечении ОКЕАНА на ПЛОТУ пишет так, словно это поездка на байдарках по Битюгу, легко, спокойно, без всякого пафоса. И даже опасные эпизоды (которые, конечно, были), когда мог погибнуть кто-то или даже все, описаны без лишних эмоций. И конечно, если можно вопреки всему доплыть до Полинезии из Перу, значит немало есть шансов пережить хмурый ноябрь и дотянуть до весны.
Лев Толстой «Отец Сергий» (1890)
А еще можно «все отдать — богаче стать». Попробуйте подумать о том, что все главное не здесь, и вспомнить о примере князя Касатского, бросившего свет и состояние, чтобы искать и найти Бога.
У француза нашлась мелочь. И он всем раздал пo двадцать копеек.
— Mais dites leur que ce n’est pas pour des cierges que je leur donne, mais pour qu’ils se regatent de the; чай, чай, — улыбаясь, — pour vous, mon vieux, (Скажите им, что я даю им не на свечи, а чтобы они полакомились чаем… вам, дедушка) — сказал он, трепля рукой в перчатке Касатского по плечу.
— Спаси Христос, — ответил Касатский, не надевая шапки и кланяясь своей лысой головой.
И Касатскому особенно радостна была эта встреча, потому что он презрел людское мнение и сделал самое пустое, легкое — взял смиренно двадцать копеек и отдал их товарищу, слепому нищему. Чем меньше имело значения мнение людей, тем сильнее чувствовался Бог.
Как говорится, без комментариев.
И напоследок два романа, похожие тем, что головокружительные приключения и невзгоды (казалось бы неразрешимые) героев оборачиваются столь же головокружительным, стремительным, как центрифуга, счастливым финалом. Чудеса случаются, особенно с теми, кто тверд духом. Так что прочь тоска — да здравствует борьба и победа!
Теофиль Готье «Капитан Фракасс» (1863)
В конец обнищавший барон де Сигоньяк привечает как-то раз в своем замке труппу бродячих актеров. Как положено, влюбляется в красавицу и скромницу Изабеллу. И вот потомок древнего рода присоединяется к париям-артистам, и более того, сам становится актером. Капитан Фракасс — его роль. Жизнь и без того нелегка, а тут появляется могущественный соперник, герцог Валломбрез, который начинает не шутя домогаться Изабеллы. Беда следует за бедой. Но в тот момент, когда читатель уже пребывает в полной уверенности, что добром дело кончиться не может, включается центрифуга хэппи-энда, и все несчастья раскручиваются в обратную сторону. Даже смерть старого любимого кота барона де Сигонька оборачиваются удачей.
Гектор Мало «Без семьи» (1878)
Бедного сироту Реми в голодную годину его крестьянские усыновители отдают какому-то старику-бродяге. Долгие скитания, голод, унижения, смерть старика (оказавшегося человеком исключительно достойным), детективные приключения в Англии, обретение хороших знакомых, потеря их, нагнетание несчастливых обстоятельств. И вдруг, словно лопнула пружина, несчастья заканчиваются, а счастье сваливается целой тонной. И даже корову для своей приемной матери Реми купит такую удачную! И осенняя тоска уйдет, уступив место весенней радости. Верьте!
- Ван Гог «Белый фруктовый сад»